Если хочешь помолиться - помолись мне.
Сегодня на свет появился Артём. 51 см, 2900 г.
Я, наверное, до конца думала, что беременность моей подруги рассосется, ибо объяснить свой шок иначе не могу. Не чтобы мир перевернулся, я догадывалась о ее репродуктивной функции, но как-то это ... всё.
Она перенеслась в параллельный мир, созданным специально для людей с детьми. У меня таких вот параллельников добрая половина знакомых, в том числе близких. Но вот с ней...
Это всё так странно, то, как мы живем - странно. То, что плодим минисебя - это просто уму непостижимо. Люди 2011 года .. Мой мозг не может воспринять что существуют те, чьи первые три цифры в годе рождения отличны от сочетания 1-9-8. Я как-то отказываюсь верить в детей своих друзей. Это какие-то мифические существа. Отдельные от нас. Повергает в шок этот круговорот.
Как за толстым стеклом остаемся прежние мы. Вечно молодые, вечно пьяные. Мы сумасбродные, мы бедные, мы в Питере, мы разгульные, мы в свободной квартире, мы студенты, мы бешеные, мы, прущиеся на последней электричке домой.
Теперь они. Они - родители. Это как-то с ног на голову.
Все меньше остается необращенных.
Я, наверное, до конца думала, что беременность моей подруги рассосется, ибо объяснить свой шок иначе не могу. Не чтобы мир перевернулся, я догадывалась о ее репродуктивной функции, но как-то это ... всё.
Она перенеслась в параллельный мир, созданным специально для людей с детьми. У меня таких вот параллельников добрая половина знакомых, в том числе близких. Но вот с ней...
Это всё так странно, то, как мы живем - странно. То, что плодим минисебя - это просто уму непостижимо. Люди 2011 года .. Мой мозг не может воспринять что существуют те, чьи первые три цифры в годе рождения отличны от сочетания 1-9-8. Я как-то отказываюсь верить в детей своих друзей. Это какие-то мифические существа. Отдельные от нас. Повергает в шок этот круговорот.
Как за толстым стеклом остаемся прежние мы. Вечно молодые, вечно пьяные. Мы сумасбродные, мы бедные, мы в Питере, мы разгульные, мы в свободной квартире, мы студенты, мы бешеные, мы, прущиеся на последней электричке домой.
Теперь они. Они - родители. Это как-то с ног на голову.
Все меньше остается необращенных.
не жрала сирень у нее на глазах, молча умоляя потрать деньги, отложенные на батарейки, на печенье. не сочиняла стихи про старшеклассников для их последнего звонка, не пела басковым, ни рисовала в тетрадках утро стрелецкой казни и варфоломеевскую ночь. не ходила на похороны одноклассников. не ныкала коньяк в коньках. не пробивалась с боем в клуб когда было чуть-чуть за восемнадцать. не ходила в одежде бабушки и дедушки в единственный ночной магазин в поселке. не ревела из-за первой неудавшейся любви. и второй. и третьей. не встречала с похмелуги на пасху благочастивых соседок, давясь от смеха над выражением "пасхальное еблище". не покупала бутылку пива за 17,50 по 10 и 50 копеек. не тусила в подвале под очередную любимую песню. не спала на односпалке валетом. не поднимала пьяных загипсованых мужиков в темное время суток с проезжей части. не сидела в лесу у ручейка по 8 часов за разговорами. не ездила на последней и первой электричках в никуда.
я об этом. это все так странно.