Если хочешь помолиться - помолись мне.
Принять себя такой, какая есть архисложно.
Нет, не так. Признавать свои слабости, ординарность и недалекость это, пап, фантастика. Все жду как кто-нибудь выскачет из-за угла и скажет: "Ну что ты гонишь на себя, ты офигенная! Отставить кокетство!" Но с опусканием меня на землю прекрасно справляется мой муж. Он так ужасен в своей правоте.
Очень сложно признаться, но я не переношу критику в свой адрес. Никакую. Вообще любая отрицательная мотивация на мне не работает. Моими оладьями надо есть и давиться, нахваливая. И тогда я, окрыленная успехом, буду готовить их каждый день. В теории все лучше и лучше. На практике - пока смерть не разлучит нас.
Пытаюсь заставить себя воспринимать критику как помощь стать лучше. Пока только обида и опустившиеся руки.
Нет, не так. Признавать свои слабости, ординарность и недалекость это, пап, фантастика. Все жду как кто-нибудь выскачет из-за угла и скажет: "Ну что ты гонишь на себя, ты офигенная! Отставить кокетство!" Но с опусканием меня на землю прекрасно справляется мой муж. Он так ужасен в своей правоте.
Очень сложно признаться, но я не переношу критику в свой адрес. Никакую. Вообще любая отрицательная мотивация на мне не работает. Моими оладьями надо есть и давиться, нахваливая. И тогда я, окрыленная успехом, буду готовить их каждый день. В теории все лучше и лучше. На практике - пока смерть не разлучит нас.
Пытаюсь заставить себя воспринимать критику как помощь стать лучше. Пока только обида и опустившиеся руки.